захотелось позабавиться. Он схватил неудачливого князя за вторую ногу и приготовился разорвать бедолагу пополам.
Тут прямо на голову каменному монаху обрушился другой монах, на этот раз настоящий.
Это был Дзаэмон, который услышал испуганный выкрик Цинь Бао и примчался на помощь. Обеими ногами монах ударил каменного Шу Ценя по темени и сверкнул зажатой в руках флейтой сякухати, намереваясь рассечь оборотню спину.
Но флейта лишь беспомощно звякнула по броне, которую Шу Цень устроил себе из обломков разрушенных им статуй. А сам песчаный демон выпустил князя из рук и повернулся к новому противнику. «Сразиться с монахом поинтересней будет, чем с трусливым толстяком ноги рвать», – рассудил он.
Семь раз противники сходились в поединке, но никто из них не мог одержать верх. Удары Шу Ценя всегда попадали в место, где Дзаэмон был мгновение назад – так быстро монах-комусо перемещался. А сверкавшая молнией флейта выбивала голубые искры, встречаясь с непробиваемой каменной шкурой.
Тут в сад ворвался размахивающий булавой каумодаки Чжу Люцзы. Цунь Гуан следовал за ним по пятам. Приметив огромного каменного монаха, Чжу Люцзы тотчас догадался, кто перед ним. Ведь демон этот раньше попадался на пути странствующего воина.
– Негодный Шу Цень! – возопил Чжу Люцзы и обрушил каумодаки на песчаного демона.
Шу Цень тоже узнал Люцзы и, увернувшись от его удара, засмеялся:
– Ну и рожа у тебя! На свинью похожа!
Чжу Люцзы пришёл от этого в такую ярость, что принялся крушить всё вокруг и совсем не обращал внимания, куда попадали его удары. Несладко пришлось не только Шу Ценю, но и Дзаэмону с Цунь Гуаном.
Всё же и Чжу Люцзы не удалось одолеть Шу Ценя. Пыль разлеталась во все стороны, когда боевая каумодаки попадала в песчаного демона, но каменная броня Шу Ценя даже не треснула.
«Не одолеть его силой, – рассудил Цунь Гуан. – Да и моя хитрость в пылу схватки не поможет».
– Цунь Гуан! – вдруг услышал он голос прекрасной Цинь Бао.
Цунь Гуан обернулся на крик и увидел в белых как рисовая бумага руках свой золотой обод.
В этот момент Цунь Гуан обрёл просветление.
Он подскочил к Цинь Бао, выхватил у неё обод и, оттолкнувшись от каменной стены, запрыгнул на плечи песчаному демону.
Не успел Шу Цень понять, что происходит, как Цунь Гуан со всего маху насадил золотой обод на голову каменного монаха. Как по волшебству, обод увеличился в размерах ровно настолько, чтобы надёжно охватить голову Шу Ценя и ни на волос больше. «Получилось!» – обрадовался Цунь Гуан и заорал слова защитной камишутты прямо в демонское ухо.
Сидевшая в глубине Цунь Гуана небесная куница от этих слов забилась ещё глубже; да так глубоко, что золотая шерсть на теле Цунь Гуана поредела.
Схваченному волшебным ободом Шу Ценю досталось того больше. Он позабыл напрочь о драке и ухватился за Цунь Гуана обеими руками. Ну а Цунь Гуан вцепился ногами и руками в песчаного демона и продолжил читать защитную камишутту.
Песок полетел во все стороны от Шу Ценя, и демон стал уменьшаться в размерах, пытаясь таким образом сбросить и Цунь Гуана, и золотой обод. Но Цунь Гуан не ослаблял своей хватки, а обод продолжал сжимать голову демона.
Наконец Шу Цень понял, что проиграл схватку. Он упал на колени и взмолился так:
– Остановись, волшебная обезьяна! Сдаюсь я на твою милость! Буду тебе служить верой и правдой, только остановись!
Сравнение с обезьяной Цунь Гуану понравилось не больше, чем Люцзы рад был услышать про свиное рыло. Но он сумел овладеть собственным гневом и сказал:
– Клянёшься?
Цунь Гуан замешкался с чтением камишутты всего на мгновение, но демон тут же встрепенулся и подскочил на месте. Цунь Гуан удержался у него на плечах и снова принялся повторять защитные слова.
– Клянусь братьями своими и сёстрами! – возопил Шу Цень, которым овладело отчаяние. – Клянусь! Во всём тебя слушать буду и помогать во всём! Признаю тебя учителем! Пусть и Небеса, и Донная Страна, и Срединный мир мне будут свидетели!
Такая клятва устроила Цунь Гуана, и он умолк. Шу Цень теперь не стал вырываться. Тогда Цунь Гуан спрыгнул на землю и отряхнул налипшую каменную пыль.
Шу Цень поднялся с колен и опасливо посмотрел на Цунь Гуана, держась за голову. Цунь Гуан припомнил монашеские наказы и сказал так:
– Обод с тебя не сниму, не надейся! Это заслужить ещё надо!
Увещевав таким образом песчаного демона, Цунь Гуан огляделся по сторонам. Дзаэмон уже стоял рядом с Цинь Бао, которая прильнула к нему с благодарностью. Люцзы, успокоившийся немного, припёр князя Бао Чжу к земле.
Странствующий воин сказал, всё ещё исполненный недовольства:
– С тобой мы ещё поговорим. Зачем ты меня в темнице запер?
Запинаясь, князь перевалил всю вину на принца Даньяна Арра-ё, которого в саду не было. Принц лежал без чувств посреди обеденной залы.
– Ну, этот уже получил по заслугам, – произнёс Люцзы и окончательно успокоил свой гнев и спросил князя почти что вежливо: – Есть ли у тебя чем подкрепиться? А то проголодался я.
Князь Бао Чжу понял, что угроза миновала. Ещё он уразумел, что странные путешественники спасли его от гибели, которая в тот момент казалась князю совершенно неизбежной. Поэтому он радушно пригласил Чжу Люцзы в кухонную залу, где хозяйничали княжеские повара. Поварам этим равных не было во всём княжестве.
Подъев всё, что было на кухне, Чжу Люцзы окончательно пришёл в себя и вспомнил про волшебные вещи, что поручил ему Сонциан.
– Где шкатулка? – спросил он.
– При мне, – скромно ответила Цинь Бао. – Всё в порядке с ожерельем.
– А жемчужина как же? – произнёс тогда Люцзы.
– В ней был я заточён, – с досадой промолвил Шу Цень.
Поведя глазами в сторону Цунь Гуана, он поспешил добавить:
– Но теперь я на вашей стороне, учитель.
– Почтенный Цунь Гуан, – закончил за него тот.
– Почтенный Цунь Гуан, – повторил с поклоном Шу Цень, проглотив гордость.
– Так-то! – сказал довольный Цунь Гуан.
Он обратился к своим спутникам с такими словами:
– Не пора ли нам дальше отправиться, уважаемые? Здесь мы подзадержались. А ведь нас дела ждут.
Чжу Люцзы вспомнил, что ему про Круйтеп рассказывал перевозчик. И что по пути – в деревне, где жила семья Цунь Гуана, – тоже было чем подкрепиться. Он ещё раз осмотрел разорённую кухню.
– Пора! – поддержал он предложение Цунь Гуана.
Дзаэмон и Цинь Бао быстро переглянулись и согласно кивнули.
Путники вышли из замка, наскоро попрощавшись с князем. Тот и сам был рад избавиться от шумных гостей.
За воротами их
